- Да ты что?! - выдохнул Воронин в спутниковый телефон, выглядывая в окно - не, погоди-погоди, то есть этот засранец женится на Вике, в то время как Машка ждет от него ребенка? Ах какой коз...
Ответом ему стал измученный вздох.
- Да, у него через неделю свадьба, но Машка тут вообще не при чем. С чего ты вообще взял что он отец?
- Ну так кто отец то тогда?! - воскликнул он в нетерпении, надеясь хоть теперь добиться ответа на давно и упорно терзающий его вопрос. Одновременно с этим взгляд зацепился за подъехавший к дому полицейский автомобиль. Замечательно, их еще не хватало сейчас.
- Я тебе не мешаю?!...- меж тем где-то позади воскликнул Тоха негодующе встряхнув руками.
Взгляд назад через плечо убедил Воронина старшего в том, что с его младшим братом Антоном все относительно в порядке. Тот все еще стоял посреди комнаты между двух трупов, пытаясь осознать что несколькими минутами ранее впервые в жизни хладнокровно отправил к праотцам одного ублюдка и одного продажного копа ради того что бы спасти брата, да и себя заодно.
Саня зажал ладонью трубку.
- Полиция пожаловала, а я тебе говорил не отпускай суку! Доставай ружье теперь!
- ...!...?!...?!!...- негодование в лице юноши сменилось недоумением. Трудно было поверить, что столь разные люди на самом деле родные братья. Оба были примерно одного роста, но на этом сходство заканчивалось. В то время как младший был весьма худощавым пареньком, сплошные кожа да кости, у старшего же кости обросли внушительным слоем упругих мышц, закаленных отнюдь непростой жизнью, а кожа была опалена жарким солнцем пяти континентов. Да и десять лет, отделявшие старшего брата от младшего, оставили у него на лице складки, подобные годовым кольцам на спиле дерева: морщинки в уголках глаз, глубокие борозды на лбу. Следы того, что он слишком много хмурился и недостаточно улыбался, причем с рождения. По сути Антон был нетронутым, гладким - чистым листом бумаги, ждущим, когда его испишет жизнь. Благодаря связям брата, с отличием окончив школу, он без особого труда поступил в Колумбийский университет в котором отучился довольно таки быстро, словно тот еще вундеркинд с неукротимой тягой к знаниям. Александр подозревал, что отчасти подобная скорость объяснялась тем, что Тоха стремился как можно скорее присоединиться к своему старшему брату и познать окружающий мир. Что ж, вот он, этот мир: работа с утра до вечера, редкая возможность принять душ, зловонные палатки, грязь и пот в каждой складке кожи. И ради чего? Ради того, чтобы данные секретных исследований оказались в руках каких-то террористов грозящих уничтожить мир?
- Что у вас происходит? - последовал из трубки встревоженный голос
- Пока ничего, скажи мне уже, кто мать вашу, отец?!
Тем временем брат вытащил из под кровати оружейный ящик из которого извлек старую дедовскую двустволку дорогую обоим братьям как память, и тыльной стороной запястья поправил очки на носу.
- Готово!
- А патроны?
- Ах да...
Тоха снова склонился над ящиком, а Саня обреченно покачал головой. Университет университетом, а в простых житейских вопросах Воронин младший всё еще оставался несобранным подростком. Не то что бы старшему так уж хотелось пускать в ход старую двухстволку, но другого варианта у них не было, не считая его любимого револьвера пятидесятого калибра который он ни при каких обстоятельствах не доверит брату, поскольку эта пушка была опасной игрушкой в неумелых руках, а ружье все равно нужно было забрать с собой, поскольку в эту квартиру они больше не вернутся.
- Кто тебе дал право так со мной разговаривать?! - донеслось из телефона
Прежде чем Воронин старший успел ответить, к нему обратился брат.
- Я зарядил оба ствола. Но я не представляю, как ты собираешься остановить полицию дедовской солью?
- Не я. Стрелять будешь ты, надеюсь ты помнишь чему я учил тебя? У меня и без того забот по горло.
В подтверждении своих слов, он указал на телефон. Разговор действительно был важный. Послушно кивнув, Тоха неуверенно приблизился ко входной двери и аккуратно приоткрыл её. А Саня вновь приложил телефон к уху. Доставая второй рукой револьвер из кобуры, он успел поймать конец фразы собеседницы:
-...случилось? В кого ты собираешься стрелять?
- Успокойся, мы просто хотим...
Два оглушительных выстрела заглушили окончание его фразы.
- Блядь! Промазал! - в сердцах выругался Антон, захлопнув дверь и принявшись спешно перезаряжать двустволку - Стрелять еще?
- Да, черт побери!...- ответил старший и уже спокойнее проговорил в телефон - мы тут крыс отстреливаем!
- Знаешь, если бы ты не сбежал в эту свою Америку!...- последовало из трубки
- Ой, вот только не надо опять из меня монстра делать, знаешь, у меня были на то причины! - раздраженно воскликнул Саня и поняв что из этого разговора все-таки ничего путного сейчас не выйдет отключился. Одновременно с этим прогремели еще два выстрела, откуда-то со стороны коридора раздался проникнутой дикой болью мужской вопль, испуганный женский визг, плач ребенка и вой кота.
- Я попал одному из копов в лицо! - с изумлением прокричал младший, после чего предложил просто "гениальную" идею - Слушай, почему бы просто не отдать данные копам?...
Старший удивленно вскинул бровь. Нет, подобных мыслей от брата он никак не ожидал.
- Ты так ни хрена и не понял? Копы продажные твари, корпорация всё под себя подмяла, они все равно нас убьют, – терпеливо ответил Саня проверяя на месте ли флешка – Эти ребята не любят оставлять следы.
Тоха крепче вцепился в ружье.
- Значит, мы бежим.
- Да и как можно быстрее - бросил Воронин старший слегка отстраняя брата и выходя за дверь с револьвером наготове. Снаружи слышалась какая-то суета, Александр был практически уверен что придется пробиваться с боем. Ему то не привыкать, как бы младший не затупил.
Один из копов судя по всему старший постанывая валялся на полу закрыв лицо руками, между пальцев темно-алыми алыми ручейками сочилась кровь, второй в этот момент как раз взялся за рацию:
- Пятый этаж, левое крыло! Срочно нужна подмога!
Дело принимало скверный оборот. Через минуту здесь будет вся полиция. Саня вскинул револьвер.
- Послушай, мы не те кто вам нужны! - он попытался вразумить неопытного копа, который возможно только-только заступил на службу и еще не успел связаться с проклятой корпорацией - Мы не хотим стрелять! Мы просто хотим уйти!
- Уйти хочешь? Боюсь, не получится! - в голосе юноши отчетливо прослеживался страх, однако это не помешало ему вскинуть руку с пистолетом, целясь Воронину в голову. Нельзя было терять ни мгновения. Александр машинально спустил курок, пуля попала полицейскому куда в область живота и отбросила юношу на пару шагов назад. Не медля ни секунды парни помчались вниз. Пять этажей пролетели менее чем за минуту. По пути, они с сожалением, не нарочно сбили с ног знакомую старушку, которая намеревалась угостить парней чертовски вкусными фрикадельками с потрохами, однако спокойно добежать до своего припаркованного неподалеку Форда им так и не удалось. 
- Служба охраны! Ни с места! - раздался позади грозный оклик
Где-то неподалеку тревожно завыли сирены. Одновременно с этим из полицейского автомобиля выбрались двое в штатском - видимо какие-то матерые детективы и рванули наперерез беглецам. Мужчина бежавший впереди получил от Воронина младшего прикладом ружья по голове и к немалому удивлению Сани издав смачное ругательство на чистом русском упал прямо к ногам Тохи, а Саня схватил на мгновение растерявшуюся девушку и прикрылся ею как живым щитом, приставив револьвер к её виску...
- Стоять, все застыли! Никто не двигается! Иначе я убью себя, а потом её!

Реакция гражданских на звуки стрельбы всегда непредсказуема, но при этом, как ни странно, шаблонна. И самоубийственна до парадоксальности. Сначала наступало оцепенение. Первые секунд пять человек пытается осознать случившееся, поверить,  что это происходит с ним, здесь и сейчас. Мужчина перед ней замер, прислушиваясь к выстрелу. В его глаза читался испуг. Люси была с ним солидарна, с той лишь разницей, что она больше боялась его. Выстрелы были далеко, а неадекватный русский совсем рядом, и черт его знает, что он может выкинуть дальше. Дальше следует паника. В таком состоянии «пациент» способен на самые непредсказуемые и нелогичные поступки. Мужчина с пассажирского сиденья бьет ногами по приборной панели, чем еще больше пугает. Воспользовавшись мгновенным помешательством, девушка разблокирует дверь, пытаясь выбраться наружу. А потом человек начинает бежать. Как правило – навстречу пулям. Раздается еще один выстрел. Русский бросается из машины прочь, на ходу выталкивая и Адамс, и, по инерции, тащит ее за собой навстречу дому, из которого идет стрельба.
Уже давно доказано, человеческий мозг находится под сильным влиянием гормонов и не способен на адекватную реакцию в стрессовых ситуациях. Страх приводит к выбросу адреналина, вызывающего паническую атаку. Паническая атака усиливает страх. Это замкнутый круг, бороться с которым практически невозможно. Единственное спасение – верные рефлексы. Это было первое, что вбили в блондинистую головку Адамс, когда она собралась работать в военной обстановке.  Отец постарался, и перед тем как отправиться работать на поле военных действий она получила все нужные инструктажи, чтобы осознавать, каким рискам она себя подвергает, и как их уменьшить. Но действовать правильно она так и не научилась.
Люси и пикнуть не успевает, когда у ее виска уже красуется дуло револьвера. Еще теплое после выстрела. Где-то рядом воют полицейские сирены и слышатся голоса копов. Но девушка понимает только одно – она крупно попала. Снова. И вторая рука мужчины слишком сильно сжимает ее горло, чтобы она могла что-то предпринять. Сердце заходится в бешенном ритме, перед глазами плывет, но Адамс чувствует себя абсолютно спокойно, как будто смотрит паршивый боевик, а не стала заложницей каких-то преступников. И словно заведенная повторяет:
- Прошу, не стреляйте. Пожалуйста. Я журналистка, - со стороны, наверное, кажется, что у нее истерика, но она надеется, что копы ее все же послушают. Лучше быть заложницей, чем лежать на тротуаре с простреленной башкой, а этот мужчина создавал впечатление того, кто разбрасывается обещаниями. А еще у него подозрительно знакомый акцент. Акцент всех ее сегодняшних бед. «Чертовы русские…»
Дальше был нелепый до абсурдности побег от копов на полицейском форде с Люси в роли главной жертвы. Зачем они потащили с собой русского – оказалось для Адамс загадкой, но, быть может, он просто их сообщник? Это бы многое объяснило. Сменив машину на какой-то непримечательной улице, братья (а, как выяснила девушка в ходе их редких диалогов на английском, они были именно братьями) отвезли их двоих в район уже нежилых пятиэтажек в пригороде и оставили, привязав обоих к кровати. Точнее, привязывали они лишь Люси, а мужчину просто оставили валяться на полу, пристегнутым к спинке кровати. Журналистка, как и положено заложникам, пыталась сбежать, сопротивлялась, уговаривала, умоляла, угрожала и даже предлагала выкуп. Не сказать, чтобы она надеялась на хоть что-то из этого списка, но не попробовать было бы глупо. Тем более что, судя по всему, она была лишь случайной жертвой, и как только мужчины уверятся в собственной безопасности она станет не нужна не нужна. А это значит, что проще всего ее сейчас просто пристрелить и оставить гнить на этой же кровати.
Вернувшись, старший из братьев притащил с собой старое портативное радио и включил какой-то новостной канал, параллельно пытаясь настроить рацию на, как позже выяснилось, полицейский канал. Приятный голос ведущей новостей вещал о кровавой перестрелке на Седьмой Авеню. «…четыре погибших, один тяжело раненный.  Два человека похищены, их личности пока не установлены…» Ведущая монотонно перечисляла имена пострадавших, а Люси все больше и больше хмурилась. Ей было действительно жаль ребят. Коуп казался классным и, кажется, собирался жениться через пару месяцев. А Джонсон, несмотря на свое вечное занудство, был неплохим парнем, и она надеялась, что он сможет выкарабкаться. А еще она снова начинала паниковать. Одно дело быть в руках у парней с пистолетами, другое – у парней, на руках которых уже есть кровь. Они уже убивали, их не остановят какие-либо моральные принципы или страх запятнать руки.  А Адамс очень не хотелось пополнить список жертв в их судебном приговоре (о том, что они попадутся, она не сомневалась – уж очень непрофессионально они действовали, на ее взгляд). Надо было что-то придумать, причем срочно. Она ставила на второго брата, он выглядел более неопытным и пугливым, возможно, удастся с ним договориться. И, наверное, не стоит забывать о втором пленнике. Если его тоже связали, то велик шанс, что он не с ними. Надо будет перекинуться парой слов.
Тем временем, ее товарищ по несчастью начал приходить в себя и заговорил по-русски с захватчиками и, похоже, о ней. Ситуация была не просто дерьмовой, она была катастрофической. И Адамс сделала то единственное, что могла, связанная по рукам и ногам, лежа на кровати. Она зарыдала. В голос. Не забывая периодически поливать матом всех мужчин в общем и этих конкретных в частности, причем в половине случаев переходя на арабский и французский, для проникновенности. Теперь главное, чтобы не заткнули рот ближайшей тряпкой.

Кажется, Люси вошла во вкус. Попытка изобразить припадочную и в самом деле превращалась в самую настоящую истерику, которые были, в общем-то, Адамс совершенно не свойственны. Но этот день был так паршив, что девушке просто хотелось себя пожалеть, хотя бы чуть-чуть. В конце концов, она не обязана вечно быть стальной леди с язвительным язычком. На работе журналистка часто видела, как срывались гораздо более сильные мужчины, с многолетним опытом работы на фронте. Чем она хуже? Тем более что ее слезы вызвали жалость у русского паренька, и тот, наплевав на все меры предосторожности, склонился над девушкой, пытаясь утихомирить. Все-таки как иногда по-детски наивны бывают мужчины. Особенно, когда они твердо уверены, что сильнее. Кажется, он говорил что-то успокаивающее, уверял, что все будет хорошо и, если она будет себя хорошо вести, то скоро окажется дома, в своей постели. Как бы не так! Поверит она ему, конечно. Даже не смотря на то, что за все это время на английском мужчины перекинулись только парой фраз и то исключительно для ее устрашения, было отчетливо понятно - баллом рулит старший брат. И если он скажет свернуть ей шею, то младший даже не подумает ослушаться, не смотря на все свои моральные принципы. Доверять свою судьбу русскому психопату, на руках которого уже висит несколько жизней, Люси совершенно не хотелось. Она была готова поспорить - чуть что, и ее убьют первой, сыграет расовая солидарность.
- Ну, тише ты... Брат не любит истерик, пожалуйста, не надо его доводить, - уже почти отчаявшись, парень прибегал к крайним мерам. Но Адамс неожиданно даже для самой себя успокоилась и, выразительно хлюпнув носом, внимательно уставилась на русского.
- Меня Люси зовут, - тихо проговорила она слегка осипшим голосом.
- Антон, - с легкой улыбкой отозвался парень.
- Руки.. затекли. Не могу больше.
Антон нерешительно покосился на дверь, за который скрылся его брат со вторым заложником. Было видно, что он находится в сомнениях, и Адамс решила надавить:
- Пожалуйста, - всхлипнув, взмолилась журналистка. - Клянусь, я не доставлю проблем. Умоляю.
Все это напоминало дешевый фарс и, впрочем, им и являлось. Но парень неожиданно купился и принялся развязывать веревки. "Только бы успел, пока этот психопат не вернулся", - пронеслось в голове у девушки, и на этот раз ей повезло. Тугие узлы распались, и она стала свободна.
- Спасибо, - благодарно улыбнувшись своему спасителю, Адамс размяла действительно затекшие конечности и, чуть покачиваясь, встала на ноги. Антон по-мальчишески смущенно потупился и неосторожно отвернулся от заложницы, сделав роковую ошибку. Люси всегда любила действовать спонтанно и такого шанса упустить не могла. Схватив обеими руками небольшой кусок арматуры, который она заприметила под кроватью, девушка изо всех своих сил нанесла удар по голове русскому. Парень сдавлено вскрикнул и осел к ее ногам. Арматура с грохотом полетела вслед за ним.
Что же она наделала? Понимание последствий секундного порыва обрушились на ее голову. Ее же просто сейчас убьют. И никакие приемы самообороны не помогут ей с разъяренным русским, брата которого она сейчас, кажется, убила. Нужно было что-то срочно придумать. Сигануть в окно, забаррикадировать дверь, привязаться обратно к кровати, в конце концов, чтобы отмести подозрения. Взгляд судорожно забегал по комнате, ища хоть какой-то путь к отступлению. И зацепился за прислоненное к  стене ружье. Дробовик, помповый. Когда-то отец учил ее неугомонного братца стрелять и выбрал именно это оружие. И Люси тогда тоже сделала пару десятков выстрелов, от скуки. Ну что ж, пригодилось. Не особо раздумывая, Адамс бросилась к двустволке. Рука легла на цевью как литая, вторая примостилась у курка. Все-таки она еще не забыла, как стоит держать оружие - мимоходом отметило подсознание. Замерев в паре метров от почти выбитой русскими двери, Люси вскинула ружье и сняла с предохранителя. Так у нее определенно больше шансов.
Но мужчина, увидев ее с дробовиком, лишь зло ухмыльнулся и стал даже как-то спокойней, чем раньше. Он явно потешался над ней. Это не удивляло, она бы тоже не поверила, что безмозглая истеричная блондинка на что-то способна. Вот только Люси Адамс давно уже перешла ту грань, когда боятся нажать на курок.  Она не хотела стрелять, нет, всего лишь надеялась уйти живой, а ружье было гарантией безопасности. Но русский совершил ошибку – его рука с револьвером дернулась, и палец журналистки рефлекторно спустил курок.
- Блядь, - резюмировала девушка, осознавая, что сегодня на ее счету два трупа. Они были подонками, убийцами, но все же… Руки ослабли, дуло дробовика со звонким стуком ударилось о пол. Так и таща оружие за собой, Люси медленно подошла к старшему брату и, к своему удивлению, крови не обнаружила. Проведя пальцем по месту «ранения» девушка облизнула его и скривилась. Соль. Серьезно? Они зарядили ружье солью? Мнение о профессионализме горе - преступников в ее глазах падало все ниже и ниже. Надо бы проверить младшенького, вдруг везение это у них такое же семейное, как и тупость? Не теряя времени, девушка подняла упавший на пол револьвер, закрепив его на поясе с помощью ремня, и быстро пробежалась по карманам русского. В первом нашлись ключи от наручников и какая-то пачками с бумагами, и Адамс, не особо задумываясь, кинула их второму заложнику. Даже если он не на ее стороне – оружие давало ей весомое преимущество.
- Пристегни его к кровати, пока не очухался, - даже не надеясь на помощь, выдала инструкции Люси, и пошла осматривать Антона. Все-таки семейное. Везунчик парень, если нет внутреннего кровотечения, отделается сотрясением и парой шрамов на затылке. Надо бы тоже его привязать к чему-нибудь. А еще стоило бы попытаться разрядить обстановку. Такими темпами и в психушку с нервным срывом к вечеру загреметь можно. – Веселенький выдался вечерок, не правда ли? Как в дешевом боевике побывали. Я Люси, кстати.

Скептически осмотрев прибывающее без сознания тело Антона, Адамс констатировала, что поднять его на кровать ей не по силам. Ну что ж, придется парню лежать на холодном полу. Жаль, ведь он пострадал, когда пытался облегчить ее участь. А она для него ничего сделать и не может.  Не отпускать же, в самом деле? Все же младший брат вызывал у нее гораздо больше теплых чувств, чем все остальные, кто присутствовал в помещении. Если, конечно, отсутствие желания хорошенько врезать по морде можно считать теплыми чувствами. План дальнейший действий постепенно вырисовывался в голове. В первую очередь, надо полазить в сумках у похитителей, найти телефон и вызвать копов. А потом валить отсюда куда подальше. И желательно навсегда распрощавшись со своим собратом по несчастью.  Хоть ей и удалось временно сладить с этими русскими, мало ли что может случиться за это время. Люси ни в коем случае не переоценивала своих возможностей и прекрасно понимала, что все, чего ей удалось достичь сейчас - везение чистой воды.
Все пошло не так, когда она уже закрепляла последний узел веревок на запястьях Антона. Русский болтал какую-то чушь, что-то там про сестру, удачу и тому подобное. Его акцент был ужасен, и девушка плохо разбирала смысл сказанного. Да и не особо старалась, честно говоря. Имя родного брата резануло слух и заставило обратить внимание на происходящее. Откуда он?.. Адамс и сама не поняла, как рванулась к мужчине и вырвала у него из рук лист с именами. Что это за чушь? Какие-то исследования, формулы, рецензии, список добровольцев... Глаза зацепились за собственную фамилию. Так точно, Джозеф Адамс. Год рождения, места жительство, группа крови.. все совпадает. Внизу приписка: "результат положительный, ведется наблюдение". И дата - за две недели до пропажи лайнера. Журналистка буквально чувствовала, как в ее голове начинают вертеться шестеренки. Лихорадочно подбирая листы, который упали на пол, она даже не заметила, как с ее пояса сорвали револьвер. Да что уж там. Даже если бы за ее спиной взорвали гранату, Люси бы не оторвалась от этих бумажек. Вот оно! То, что она искала последние несколько месяцев. Зацепка, которая поможет ей отыскать брата. И где! Кто бы мог подумать, что группа русских боевиков располагает информацией о Джо. Нет, теперь уж она просто так отсюда не уйдет. Адамс по стенки их размажет, но заставит заговорить.
Краем уха до нее донесся голос мужчины. Кажется, он сподобился представиться.
- Ага, очень приятно, - больше для имитации хоть какой-то реакции пробурчала она себе под нос, даже не поднимая глаз от бумаг.
Внизу одного из листов обнаружилась печать с аббревиатурой СС. И подпись - Е.А.Вейдер. Знакомая фамилия, чертовски знакомая. Но откуда?  Во что ввязался этот глупый мальчишка? И какое отношение это имеет к этим чертовым русским? Ну что ж, пришло время спросить у них самих. Не особо церемонясь, девушка подскочила к старшему из братьев и пару раз с силой ударила того по щекам, приводя в сознание.
- А ну просыпайся! - она почти рычала от злости. В какой-то момент этот мужчина стал для нее воплощением всех тех, кто отнял у нее дорого человека. И она не собиралась быть с ним деликатной. -  Что это за дерьмо? - тычок в сторону документов. – Откуда у вас эти списки?
Мужчина что-то прошипел по-русски, судя по интонации – послал ее куда подальше. Но ей было плевать. Как плевать и на моральные принципы. Не сегодня.  Девушка должна узнать все, что поможет ей найти брата.
- Послушай, я не собираюсь с тобой играться, - Люси наклонилась к самому его уху и говорила так тихо, что услышать мог только он. – Либо ты мне все расскажешь сейчас, либо я займусь твоим милым братцем. И тогда кто-то из вас все равно заговорит. Ты уже ошибся один раз на мой счет, не повторяйся.
Наверное, Адамс все же блефовала. Ей никогда прежде не приходилось никого пытать. И начинать она не собиралась. Однако, Антон – это единственный рычаг давления на русского. И девушка собиралась его терять, даже если ей придется слегка запачкать и без того не белоснежную репутацию.
Лицо мужчины перекосила ярость, через пару мгновений сменившаяся насмешкой.  Что?.. Что она сделала не так? Секундное замешательство отобразилось на ее лице.
- Сначала разберись со своим дружком, деточка. А потом раскрывай свой рот на старших.
Люси обернулась и не сдержала тяжелого вздоха. Вот же дура азартная. Это надо было так увлечься. Проморгала пистолет. А теперь дуло снова направленно на нее. Как он умудрился?.. Впрочем, уже не важно. Надо собраться, надо собраться, черт возьми!  Что делать? Говорят, с психами надо разговаривать. Волков с револьвером в руках и бешенными от злости и шока глазами на психа был очень похож.
- Ну и? Что ты собрался делать? – Адамс специально говорила медленно и спокойно, хотя в груди бешено билось сердце. Все-таки она за последние два года так и не привыкла чувствовать себя живой мишенью. -  Хочешь сесть в тюрьму за убийство? Опусти пушку, парень, пока никто не ранен. Ты меня понимаешь?